- К России невозможно не испытывать уважения, и, конечно, я интересовался ей. Что-то изучал в школе, что-то почерпнул из книг. В истории вашей страны есть немало интересных моментов. Но самый глубокий след в душе оставила блокада Ленинграда. Этот подвиг многое говорит о народе, который знает, как превозмочь страдания и добиться своего. Ценнейшие качества. Кстати, не только для повседневной жизни, но и для спорта.

- Давайте разбираться с вашей родословной. Кто же вы: итальянец или канадец?

- Родился я в Канаде, там же вырос, получил диплом по экономике в университете. Ну а отец с матерью - коренные итальянцы. В Канаду они эмигрировали и по-прежнему там живут, дай им бог здоровья.

- Они сбежали от режима Муссолини?

- Можно сказать, что да. После войны ни у отца, ни у матери ровным счетом ничего не осталось, и они решили поехать туда, где можно быстро наладить жизнь. Причем у папы даже чемодана с собой не было. А из документов - лишь бумага, подтверждающая, что он-профессиональный каменщик.

- Почему в университете ваш выбор пал именно на хоккей?

- А чем в Канаде еще заниматься? Для большинства молодых людей там не существует других видов спорта. Как и множество канадских мальчишек, я в первый раз встал на коньки и взял в руки клюшку на катке возле собственного дома. Лед заливал отец. У него тогда не было денег отправить меня в хоккейную школу.

- Ну прямо как раньше в России…

- Да. И это очень плохо, что сейчас почти не устраивают катков во дворах. В годы моего детства могли спокойно залить зимой футбольный стадион, поставить борта - и вперед. И не важно, родятся ли там новые Гретцки, Лемьеили Овечкины. Главное - вы там увидите настоящую страсть к хоккею.

- Правда, что в Зале славы родного университета висит ваш портрет?

- Да, и это для меня большая честь.

- Почему же лучшего хоккеиста университета не взяли в НХЛ?

- У меня была возможность заиграть там. В 1984 году, еще будучи студентом, я ездил в тренировочный лагерь "Рейнджерс". Но пробиться в НХЛ не получилось, хотя это и было моей мечтой. Возник вариант с Европой. А я так сильно хотел играть, что принял приглашение из Италии.

- Но ведь можно было остаться в Америке и играть в низших лигах, откуда прямой путь к вашей мечте.

- Да, я об этом думал. Но в тот момент захотелось взять паузу на год и посмотреть, как играют в хоккей в Европе, в частности в родной Италии. Пауза затянулась на 26 лет. Женился, родились дети…

- И опять удивительно. Если Европа-то Швеция, Финляндия, на худой конец Чехия. Но Италия, где боготворят только футбол…

- В тот момент местная хоккейная федерация изо всех сил пыталась собрать в стране мастеров, у которых есть итальянский паспорт. Под эту программу были выделены немалые средства. Кстати, она принесла свои плоды. В 1983 году сборная Италии поучаствовала в чемпионате мира в сильнейшем дивизионе, заняв восьмое место. Съездили на Олимпиаду-84 в Сараево, получив неоценимый опыт. Ну а итальянские клубы, такие как "Милан", "Больцано", на равных играли с лучшими европейскими командами. Ну и еще один немаловажный фактор. Хорошее финансирование хоккея - достойные зарплаты у игроков.

- Есть ли у вас авторитеты в тренерском ремесле?

- Я, конечно, не застал Тарасова, но этот человек не просто автор собственной концепции в хоккее, он оказал влияние на саму игру. Однако лицо моего поколения - Виктор Тихонов.

- "Для меня хоккей-это шахматы" - ваше выражение. Что вы хотели этим сказать?

- Шахматы - это терпение и предвидение. Способность на несколько ходов вперед предугадать, что будет делать твой соперник. И строить в зависимости от этого свои планы. Я отберу у него шайбу. Что с ней делать дальше? Переходить от защиты к нападению, и так далее. И этот мыслительный процесс не останавливается никогда. Чем не шахматная партия?

- Ваша российская карьера началась в штабе Барри Смита. Как вы познакомились?

- Он был моим тренером. Мы дружили, перезванивались, и на второй год своей работы в СКА Барри пригласил меня погостить в Санкт-Петербург. Я пробыл в городе неделю и понял, что очень хотел бы поработать в российской лиге.

- Что вас больше всего поразило в России?

- Если бы вы спросили "чистокровного" канадца, то он бы выкатил огромный список поразительных, по его мнению, российских вещей и явлений. Но я-то мало того, что имею итальянские корни, так еще и полжизни провел в Европе. Так что меня мало чем удивишь.

К примеру, недавно я купил в Швейцарии дом. Ему триста лет, и там, где у меня сейчас кухня, когда-то держали коров. Так что я не упаду в обморок при виде чего-то очень старого или очень нового. Каждый день я хожу по улицам и думаю: "До чего же мне повезло оказаться здесь". Хорошее и плохое создают уникальную смесь.

- Вы так восторженно описали Россию, а домик купили в спокойной Швейцарии…

- В чем-то вы правы. Это действительно очень спокойный городок, где улицы вымощены брусчаткой, где тихо, где есть рядом хорошо знакомый магазинчик, где вы покупаете газеты и продукты. Где все друг друга знают. И все же, как бы ни сложилась моя тренерская судьба, я хотел бы связать свою жизнь и с Россией. Под Россией я подразумеваю Санкт-Петербург.

- Знаете, чтобы так любить этот город, в нем надо родиться. А у вас был выбор. Почему именно Питер, а не Москва?

- Москва - город совершенно иного рода. Давайте проведем параллели с Италией. Если вы едете в Милан, то это - ваш осознанный профессиональный выбор. Здесь можно сделать карьеру. То же самое можно сказать и о Москве. А вот ритм жизни мне больше подходит питерский. Он какой-то более правильный, что ли. Но уверен, что в нем смогу жить и я сам, и моя семья.

- Получается, у вас к городу - любовь с первого взгляда?

- Да, наверное. Впервые я приехал сюда в январе 2007 года и сказал себе: хочу вернуться и работать здесь. Поэтому, если получится, я устрою себе здесь место, в которое смогу приезжать, когда захочу. И потом, разве в этот город возможно не влюбиться? Посмотрите на его архитектуру.

- У вас, наверное, уже появились любимые места в городе?

- Помните, я говорил, что мой отец-строитель? Я с детства наблюдал, как возводятся здания, знал, с чего они начинаются, как становятся такими, какие они есть. Поэтому можно сказать, что я смотрю на здешнюю архитектуру взглядом знатока. Отвечу, наверное, стандартно. Эрмитаж и улица Росси. Когда я смотрю на старые здания города, то они кажутся мне алмазами среди угля. Если их отшлифовать, то есть отреставрировать, можно вызвать к жизни настоящую красоту.

- Наш язык - легкий, Айван?

- И да, и нет. Для меня главная трудность - кириллический алфавит. Услышать, запомнить, воспроизвести - не проблема. А вот прочесть…

- Ну, вас в конце концов не заставляют читать в подлиннике Достоевского.

- Это точно. Могу сказать, что я многое понимаю по-русски, но расширять словарный запас все равно необходимо.

- СКА пока выступает не так, как хотелось бы его болельщикам. И наверняка вы слышите про себя с трибун нелицеприятные вещи, понять которые словарный запас уже позволяет.

- Понимаю и не обижаюсь. Я могу контролировать эмоции. Что же касается нашего выступления, то мне почему-то не кажется, что чемпионат закончится через два месяца. А болельщик имеет право выражать свое мнение. Но это не означает, что я всегда к нему прислушиваюсь.

- Почему СКА, обладая почти неограниченными финансовыми возможностями, так ничего и не добился при Смите?

- Сложно отвечать, не зная, что происходит внутри команды. Это я говорю о последнем сезоне, когда возглавлял СКА-1946. Ведь самое важное-то, что в раздевалке. И не забывайте: есть такой важный фактор, как удача. Если она работает против тебя-это необъяснимо, и тут уж ничего не поделаешь.

- Что, и сейчас продолжает работать против?

- Я знаю, как сделать из хоккеистов группу единомышленников, способных решать задачи. И только тогда, когда такой коллектив создается, можно задумываться о планировании успеха.

- Ничего себе задачка - организовать миллионеров с устоявшимися хоккейными взглядами…

- Я очень стараюсь и надеюсь в итоге довести до их понимания: даже при финансовом благополучии после окончания карьеры останется лишь одна вещь, которую у тебя никогда не отнять,- воспоминания. Делай их сейчас, переживай взлеты и падения, борись. Зато потом, оглянувшись, ты сможешь сказать: "Какое же классное было время!".

- А, может, есть в команде люди, которым, грубо говоря, наплевать на то, какие останутся воспоминания? Они уже сейчас считают, что всего достигли.

- Если это так, то мне очень жаль такого человека. Потому что одни деньги счастья не дадут. За них не купишь эмоции, когда ты в игре чувствуешь себя, как ребенок. Даже в 35-40 лет. И если хоккеист говорит: мне это не нужно, у меня все есть, он лишает себя возможности приобрести неоценимый опыт, яркие впечатления. Но я все-таки думаю, что таких людей в нашей команде нет.  

- Принимая команду, вы представляли, под каким давлением окажетесь? Ведь в Питере заждались результата, постоянно вкладывая в команду огромные средства и не получая отдачи.

- В тот день, когда я решил стать тренером, сказал себе: "С этого дня беру на себя дополнительную ответственность". Чувствую ли я дополнительное давление здесь? Да, но только то, которое сам на себя оказываю.

- Наверняка перед сезоном у вас была "основополагающая" встреча с боссом клуба Александром Медведевым. Он ставил конкретные сроки, к которым СКА должен выйти в лидеры?

- Мы говорили о том, как сделать команду, о селекции. Что же касается сроков… Вспомните прошлый сезон и "Ак Барс" моего друга Билялетдинова. После 16-17 матчей команда шла чуть ли не на последнем месте. Но оказалось, что это лишь этап на пути к достижению цели. И если в раздевалке есть ребята с характером, рано или поздно это скажется на результате. И ведь сказалось! С колен "Ак Барс" встал на одну ногу, потом на другую, выпрямился, расправил грудь и пошел вперед.

- В Казани руководство очень терпеливое…

- И здесь тоже все понимают, что нужно время. Для того чтобы ребята привыкли к давлению, под которым находятся, к высоким задачам. Нет волшебной палочки, при помощи которой это произойдет за один миг.

- Провокационный вопрос: знаете ли вы, сколько в процентах составляет ваша зарплата от оклада самого дорогого хоккеиста СКА?

- А я и не знаю, у кого в СКА самая высокая зарплата и сколько он получает. И вообще, меня это не заботит. Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом, потому что есть такие вещи, как клубная конфиденциальность и дипломатия.

- Хорошо. Когда Смита увольняли из СКА, он после прощальной пресс-конференции так расчувствовался, что обнял каждого журналиста. Вы готовы сделать то же самое?

- А что, меня уже увольняют? Ну а если серьезно, то у меня всегда были отличные отношения с прессой. До сих пор звонят швейцарские журналисты, а когда я сам оказываюсь в этой стране, мы встречаемся и едим вместе пиццу. Так что я не только обниму каждого русского журналиста, я еще и стол с шашлыком накрою.

- С водкой?

- Думаю, все-таки с вином. С красным.

- У вас есть характерный жест. Вы трогаете свою шевелюру. Это способ собрать воедино мысли?

- Правда? Никогда не задумывался над этим. Сейчас это означает, пожалуй, что я оброс и пора к парикмахеру.